Не берусь утверждать, но мне кажется, нередко первая любовь – это бумеранг: возвращается к тебе с посвистом и жаром, «когда ее совсем не ждешь», и прямо по лбу, со всей дури, так, что искры из глаз. Но для первой любви, для самой первой (той ее части, которая «как трагедия»), «совсем не ждешь» не подходит. Ох, ждешь, еще как ждешь. 12 лет, 17 лет, 20, 5. Сердце терпеливо и скрупулезно готовится принять в себя этот электрический разряд (революцию, помешательство, бред, морочь, нужное подчеркнуть; а можно и все подчеркнуть). Тренируется методично отсчитывать удары, смягчать тахикардию, работать на полную катушку, на износ, как стахановец. «Тренируется на кошках». Молодчина, правильно делает. Можно бежать или очень быстро, или очень долго, вместе никак не совместишь. Первая любовь – когда быстро. Пионерский костер. Жарко, недвусмысленно, очертя голову. Но над всем витает тихий ангел, невесомое облачко: нежный колер, вкраплениями – пастель, все такое розовое и пушистое, даже на красном маковом поле.
Я причисляю себя к тому большинству людей, первая любовь которых случилась в сознательном возрасте. А в каком – не скажу, это закрытая информация. Сначала был ложный вызов. Умное сердце предостерегло, заблокировало, бог не попустил. Если бы поддалась, отхватила бы по полной программе. Он был старше, женат, кажется, пьющий, вполне равнодушный ко мне и еще мой руководитель.
Я чрезвычайно, до глупости серьезно отношусь к несвободным мужчинам. У меня срабатывает автоматическая подушка безопасности, как в дорогой машине. Не могу. Не мое. Хоть что-то хорошее в моей такой непутевой жизни. Нашла-таки неженатого. Дождалась-таки. Это было примерно так: ехала-ехала по ровненькой дорожке, постепенно расслабляясь: шея, плечи, живот и так далее. Я с трудом, но разрешила себе ловить кайф от непривычной свободы и смелости, и от свежести утра, и от пряности ветра. И вот уже только одна рука на руле, плечи откинулись на спинку. Нога несмело вдавливает педаль газа. Орет радиола. Я опускаю верх и подставляю ветру незамутненное чело, ласковые волосы. И может быть даже, край шарфика развевается, как у Айседоры Дункан. Я въезжаю в новое энергетическое пространство, где воздух наэлектризован, где густо, не продохнуть от флюидов, надежд, смутных образов, как в коридоре из зеркал. Но круто! Отпускаю дыхание. Дыши. Можно. Полный вперед!
И вдруг – трах-бах! Кювет? Лобовое столкновение? Почему мир перевернулся вверх тормашками? Я ведь только начинала жить. Как агава, зацвела на три дня. Как несправедливо, как глупо. Неужели это конец? Где другая я, настоящая, неприлично молодая, замершая на пороге счастья? Или это – я настоящая? Все примерещилось, да? Не может быть.
Может. Снова и снова возвращаюсь в тот момент. Ровная дорога, ни ухабов, ничего. Меня толкнула злая сила, иначе не объяснишь. Но эта сила жила во мне самой. Наверное, вот так в омут бросаются самоубийцы. Когда они уже летят с 15 этажа, когда уже выпит смертельный яд, ничего не поделать, не повернуть назад. Но ведь это они прыгнули/выпили, они сами.
Я ждала любви и счастья, лелеяла, запасалась терпением. И вдруг подумала, что ничего не будет. Ну как же, все обман. И тогда не важно. Пусть будет боль и ад, но ждать я не могу ни секунды. И я сделала резкий поворот, с пронзительным визгом тормозов, как в кино. Никаких больше розовых соплей. Если такова плата, я согласна. Лишь бы полюбить. Немедленно. А кого? Неважно. Хотя нет. Важно. Гораздо страшнее, ответственнее, непривычнее влюбиться в того, с кем светят взаимность и продолжение. Так, срочно сканируем кандидатов. Есть. Это он. Тыкаю пальцем и замираю в сладостном предвкушении. С ним ништяк – точно ничего не обломится. Стопудовая гарантия.
Я помню как сейчас, это мгновение. Или пару мгновений. Мгновение остановилось по моему зову. Растянулось, как зажеванная кассета. И полился в уши нервный, пронзительный звук. Сердце зашкалило. Мощный выброс адреналина. Так, растекается по венам. Осознание. Это случилось. Случилось, случилось. Я сижу у костра, смотрю на огонь и вижу сквозь дымовую завесу Ваньку с блаженным влажным глазом, Димку с гитарой, Серегу, чуть наклонившего голову вперед, как молодой бычок – наверное, не на корриде, но с вызовом, все равно. И я вижу, как Семка тихонько кладет руку Ольге на плечо. И они сливаются, обособленные, четко очерченные на фоне огня и непривычно светлого неба. В глазах пьяные языки пламени, мы все немного сошли с ума. Мы сомкнули ритуальный круг, прочертили невидимую линию, за которой хоть гранаты взрывай, не заметим. Мы, безусловно, шаманы. И если прислушаться, за треском костра можно уловить мерный, глухой, древний голос бубна. За черными силуэтами корабельных сосен, за кругом света не видится – угадывается, дышит влажной прохладой озеро Чебаркуль.
Мы сошли с ума друг по другу. Какое блаженство. Какие же мы особенные. Какие глупые мы все. Как же хорошо, невероятно.
И вдруг толчок: давай. Сейчас. Вот он. Вот костер. Прыгай, тебе говорят.
Я слушаю удары сердца. Мощно стучит, в висках. Голова будто пульсирует. Я погружаюсь в новое ощущение медленно, как в очень теплую воду. Я мысленно ощупываю себя: так, ноги на месте, руки тоже. Но я уже, конечно, не та. И время не то. И все другие. Я в шоке и в трансе, не ожидала столь сильной реакции. Подумаешь, всего лишь влюбилась. Но нет – не подумаешь! - вот еще минуту назад была умница-разумница, себе хозяйка, спокойная, как удав. А теперь оглушенная, ошалевшая, слепая, принявшая на плечи новую ношу. И ноша эта – какая? Да по силам ли мне она? Я поднимаюсь и иду купаться.
Темная вода, нет горизонта. Нет плеска. Тишь. Я опускаюсь в воду. Медленно плыву, и мне кажется, что я плыву в молоке.
Итак, сосредоточиться. Дисциплинированный мозг послушно откликается, начинает уютно журчать умненький, прилежный компьютер. Но компьютеров тогда не было, почти. Не важно. Вопрос: что произошло? Ответ: Ничего особенного. Я долго не разрешала себе влюбляться, а потом, поддавшись минутному порыву, разрешила. Но только чуть-чуть. Приоткрыла дверку. И в нее с шумом бросилась вода. Сбила с меня с ног. Разве ж знала, что так будет?
Да, конечно, знала. Я пожелала влюбиться, и пожалуйста. Случилась так называемая мгновенная реализация. Бойтесь, бойтесь своих желаний!
Я вся передергиваюсь и покрываюсь мурашками. Не такая уж теплая вода. Боже, что делать? Прошел первый угар, эйфория. Жар сменился ознобом. Я по другую сторону забора, но мне здесь не нравится, совсем. Я хочу назад. Не хочу страдать! Заберите! Себя жалко до слез. Так же страстно, как минуту назад я жаждала этой боли, я сейчас отрекаюсь от нее.
Я пробую развернуться и так и эдак, бьюсь в конвульсиях, но ремни прочны. Мне не выбраться, никак. Теперь только вперед и дальше – и уже разворачивается передо мной панорамой бездна, в которую мне суждено упасть. Удивительная жизнь, чудо из чудес. Неужели такова плата за минутную слабость?
Я иду к костру, выжимая прилипшие волосы. Я сажусь с краю. Я не с ними. Будто пролегла незримая черта. Я перешла на новый уровень, а они остались на том, на первом. И я уже потихоньку начинаю мобилизовать войска, выставлять в боевую линию. Чтобы разрушить, изничтожить эту больную и глупую и в высшей степени несолидную любовь. И «много будет странствий и скитаний», но эту дорогу придется пройти до конца. У меня дрожат руки, температура. Я, видимо, простыла, купаясь – от чего же еще? Семка обнимает Ольгу. Она щурится на огонь. У меня взрывается мозг от зависти.
Поход закончился. И чудо закончилось. И юность моя закончилась, не начавшись. Пафосно, но это правда все так и было! Честное слово!
Оставьте комментарий
Продолжить